|
 Китайская компания, специализирующаяся на доставке грузов, наняла на работу армию роботов для сортировки посылок. Тайваньский поставщик комплектующих для “яблочных” гаджетов заменил автоматами полсотни тысяч фабричных рабочих. Дроны-доставщики, роботы-сварщики, строители с искусственным интеллектом…
Не потеряют ли рабочие специальности «человеческое лицо», каким будет завтрашний день «синих воротничков», что представляет собой их день сегодняшний – на эти и другие вопросы в интервью «Российской газете» ответил генеральный директор Союза «Молодые профессионалы (Ворлдскиллс Россия) Роберт Уразов.
Язык, 3D и карты
Какие рабочие специальности могут исчезнуть в ближайшие пару десятков лет?
Роберт Уразов: Прогнозов много, но есть два супер-тренда – цифровизация и сетевизация. Через них, как через сито, пройдут все рабочие профессии. А непрошедшие вымрут.
Возьмем ремонтника, который ходит и вручную проверяет, где проржавели трубы. Это умирающая профессия. Сегодня уже есть роботы, которые двигаются внутри теплотрассы и проверяют уровень ее износа. А вся информация при помощи Wi-Fi передается на компьютер.
Но такому роботу нужен оператор – человек, который управляет движением машины. Так же и с токарями. То, что их с каждым годом нужно все меньше, факт. Зато все больше нужно специалистов, которые работают на станках с ЧПУ (числовое программное управление. – Прим. ред.). При этом производительность труда таких специалистов в десятки раз выше, чем у лучших токарей образца 1990-х.
Преобладающими в цифровой экономике становятся навыки программировать сложные объекты. Если говорить о рабочем нового поколения, то он должен знать различные языки программирования, уметь строить 3D-модели, составлять технологические карты.
А вообще есть ли будущее у “синих воротничков”, учитывая, что роботы пекут хлеб, делают автомобили?
Роберт Уразов: Очевидно да, просто понятие прикладного труда поменяется и рабочие специальности ждет перевоплощение: они будут совсем другими. Например, каменщик. 20 лет назад это был человек, вручную кладущий кирпич, а сейчас это оператор мобильного робота.
Человечество достаточно быстро приспосабливается к технологическим укладам. С одной стороны, создается новое качество жизни, с другой – рождаются новые виды деятельности.
Понятно, что программист – такой профессии уже нет. Это компетенция сквозная, каждый должен программировать. Но работать руками, создавать продукты нужно будет всегда. Конечно, к квалификации “синих воротничков” прежде всего с точки зрения их умственной деятельности будет все больше требований. Тех же роботов придется кому-то делать, а может, даже кормить и реабилитировать.
Футуристы, например, допускают, что искусственный интеллект начнет скучать. Необходимы будут люди, которые смогут выводить роботов из этого состояния, чтобы они были более эффективны.
Предъявите Skills-паспорт!
Наша система профессионального образования учитывает саму перспективу того, что скоро роботы будут внедряться повсеместно, или мы продолжаем готовить специалистов так, как делали это раньше?
Роберт Уразов: Если посмотреть перечень профессий, по которым готовят в системе среднего профессионального образования, то окажется, что многие из них будут востребованы на горизонте максимум 5 лет.
Потом они неизбежно будут выпадать из спроса и людям придется переподготавливаться. Так что да, инерция системы профессионального образования сильна. Но если даже сейчас пойти по пути подготовки новых нормативных актов, придумывания стандартов и образовательных программ, утверждения экзаменов, то на раскрутку этого движка уйдет слишком много времени.
Что делать?
Роберт Уразов: Если быстро напитывать новыми навыками преподавателя, он сможет быстро эти навыки передавать ученикам.
Поэтому нужно давать больше свободы в образовательных программах нашим учебным заведениям, но жестче контролировать результат. И главное, отказаться от существующей практики, когда учебные заведения сами оценивают своих студентов. В этом случае неизбежно возникает конфликт интересов.
Кто их должен оценивать?
Роберт Уразов: Независимые судьи. К примеру, на демонстрационном экзамене по стандартам WorldSkills – пока он охватывает колледжи и техникумы в 26 регионах, но в перспективе распространится на всю страну – умения студентов оценивают сторонние эксперты.
Экзамен полностью основан на практике, то есть ребята показывают исключительно свое умение работать руками и головой. За прошедшую зимнюю сессию через него прошли больше двух тысяч студентов из 70 колледжей. В летнюю сессию колледжей, присоединившихся к нашему движению, будет уже около 300, через экзамен пройдут уже около 15 тысяч человек.
По результатам испытаний помимо государственного диплома студенты получают Skills-паспорта. Это своего рода профессиональный диагноз каждого выпускника: что он делать умеет, а что нет. Например, если речь идет о поваре, отдельно оценивается каждый из модулей – вкус блюда, скорость его приготовления, оформление. На данный момент Skills-паспорта уже признаны несколькими сообществами работодателей, а также Рострудом.
Ближе к 2019 году, когда Россия будет принимать мировой чемпионат по профессиональному мастерству WorldSkills Competition, мы планируем добиться международного признания таких паспортов. Это логично, ведь стандарты WorldSkills одинаковы во всех странах.
А у наших зарплата больше
Не боитесь, что начнется утечка рабочих рук из России?
Роберт Уразов: Кто хотел, мог бы уехать и сейчас, но на самом деле практически никто не уезжает. Есть ограничения, в том числе языковые. Но главное, для основной массы обладателей рабочих специальностей наша страна, в отличие от многих других, предлагает гораздо больше возможностей для реализации.
За гораздо меньшую зарплату.
Роберт Уразов: Я бы с этим поспорил. Многие страны за вычетом коммунальных затрат и налогов предлагают зарплату меньше, чем у нас.
Если, к примеру, взять токарей, фрезеровщиков, то уровень зарплаты в три тысячи евро в России не редкость. Конечно, речь идет о заводах, которые изготавливают точное оборудование, где токари не просто токари, но еще и владеют навыками программирования.
Но за рубежом даже таким специалистам, как правило, столько, сколько у нас, не платят. Зачастую на эти специальности там вообще стараются готовить трудовых мигрантов – индийцев или китайцев. Они хорошо говорят по-английски, способны делать работу качественно, но в силу своего статуса не претендуют на очень высокую зарплату.
Если у наших рабочих такие зарплаты, почему так мало выпускников школ идут в колледжи, училища?
Роберт Уразов: На самом деле немало. С набором на поварскую специальность никогда не было проблем, устойчиво высокий спрос на дизайнерские специальности.
В Ярославской области есть колледж, в котором училась одна из наших чемпионок Настя Ласаченко – победитель IV Национального чемпионата по стандартам WorldSkills в компетенции флористика, обладательница медальона за профессионализм на EuroSkills-2016. У них сейчас конкурс на флористов больше трех человек на место. То есть куча людей захотели пойти учиться, потому что перед глазами был понятный положительный пример.
Фразу про дефицит желающих получать рабочие специальности произносят часто. Но когда начинаешь смотреть выпуск и то, сколько людей запрашивают предприятия, цифры, как правило, не сходятся. Специалистов выпускается гораздо больше, чем нужно. Но при этом есть серьезный квалификационный дефицит. Если говорить о строительном секторе, то рынок может предложить либо мигрантов – низкоквалифицированную рабочую силу, либо выпускников колледжей, которые, увы, тоже не владеют современными технологиями.
Специалистов готовят на сильно устаревшем оборудовании – это реальный факт. Например, большая часть станочного парка в России – аналоговое оборудование. Но аналоговый тип был характерен до 1980-х годов, сейчас уже совсем другие реалии. Вот о чем нужно думать.
У всех поголовно специалистов низкая квалификация?
Роберт Уразов: Если взять сервисные профессии, все не так плохо. Мы достаточно устойчиво можем готовить неплохих ребят. С цифровыми профессиями возникают проблемы. Мы отстаем в этом блоке. Соответственно здесь нужно компетенцию добирать.
а есть страны, на которыНужно ли в России создавать частное профобразование
Роберт Наилевич, а есть страны, на которые нам стоит равняться в организации и качестве профобразования?
Роберт Уразов: В плане промышленных компетенций, связанных со сборкой, с рутинными операциями, с умениями выполнять большие объемы, впереди азиатские страны.
В первую очередь Южная Корея. Там теснейшая интеграция с промышленностью. У 18-летних ребят, которые участвуют в соревнованиях по сварке, может быть до 6 лет трудового навыка. Для нашей страны это невозможно в принципе, даже с точки зрения закона. Естественно, мы не можем конкурировать в этой сфере. У корейцев и японцев еще одно большое преимущество: они сами производители оборудования, а значит, их система подготовки ближе к первоисточнику.
Бразилия сильна в профессиях, которые требуют физической выносливости. У них парни из трущоб ростом под два метра, мускулатура такая, что любой культурист позавидует! В Бразилии негосударственная система подготовки. За это отвечает частный сектор, есть организации: ассоциация транспорта, ассоциация промышленности, ассоциация сервиса…
Если говорить о сервисных профессиях, традиционно очень сильны европейцы. Они же хороши в творческих профессиях.
А где в этом списке россияне?
Роберт Уразов: Это ровно тот вопрос, который мы задавали себе на протяжении двух лет.
До сих пор не ответили?
Роберт Уразов: Ответили. Мы занимаем нишу “везде понемногу”. В основном, россияне выигрывают в компетенциях, где превалирует фактор неопределенности или фактор конструирования.
Например, электроника. Участники соревнований делают электрическую детальку, спаивают плату, программируют, настраивают… Если в задании есть ошибки, наши ребята быстрее находят выход из положения. Это, как сказал господин Репик, (Алексей Репик – президент “Деловой России”. – Прим. ред.) “рашн практикс креативити” – практическая смекалка, проще говоря, умение быстро принять творческое решение в нестандартной ситуации. Здесь наши ребята оказываются способными показать наивысший результат.
Может быть, нам тоже сделать систему профобразования частной, чтобы еще в чем-то стать лучшими?
Роберт Уразов: Этот вопрос нужно решать постепенно. Мы находимся на первом этапе реформы системы профобразования, смотрим и частично перенимаем уже сложившиеся методики и практики других стран.
Бразильская система сложилась за 50 лет. Если мы у себя что-то резко начнем менять, это приведет к непредсказуемым последствиям. К тому же в России пока нет качественного негосударственного образования. На эту тему есть анекдот. Молодой человек приходит устраиваться на работу, его спрашивают: какое у вас образование? Высшее, семь дипломов. Как так? Где вы раньше работали? Работал продавцом дипломов. Эта система благодаря министерству образования во многом разрушена, но враг не повержен до конца.
http://irpodv.ru/
|
